Участь ПХЗ у ліквідації наслідків Чорнобильської аварії

Фото звідси

14 грудня – День вшанування учасників ліквідації наслідків аварії на Чорнобильській АЕС. Саме цього дня в 1986 році було завершено будівництво укриття над зруйнованим четвертим енергоблоком атомної електростанції.

Можливо, ще чекає свого дослідника тема величезного внеску Дніпродзержинська в подолання наслідків катастрофи. Зокрема, про участь Придніпровського хімічного заводу йдеться в книзі Юрія Коровіна (директор ПХЗ у 1975–1999 роках) «От Урала до Днепра», що вийшла в 2012 році (друге, доповнене й перероблене видання – в 2017).

До відповідного її розділу увійшли фрагмент історичного нарису колишнього головного інженера ПХЗ Юрія Кузовова, частина розлогої статті журналіста Ірини Кондратьєвої, а також – насамкінець – деякі роздуми про долю виробничого об’єднання «Придніпровський хімічний завод». Публікується з дозволу автора.

«Коллектив Приднепровского химического завода одним из первых принял участие в ликвидации аварии на ЧАЭС.

В этих работах от ПХЗ приняло участие около 400 человек. Одними из первых к работе в зоне заражения были привлечены сотрудники МСЧ-61 и дозиметрическая служба завода, гараж, УС, в/ч 64640, ОРС, ОК, ЦНИЛ и др.

Гараж обеспечивал доставку людей и грузов в Зону. ОРСу было поручено обеспечение питанием работающих в Зоне. Большим коллективом участвовал в работах ПУС, постоянно посылая в Зону бетонщиков, плотников, бульдозеристов и др. Диспетчерская служба Зоны обеспечивалась работниками ПХЗ под руководством А. И. Бережного. Работы в зоне заражения контролировались нашими инспекторами технадзора и котлонадзора.

В Зоне использовались материалы и продукция нашего объединения: металлические и бетонные конструкции, бетон, гравий и песок (для закладки в тело саркофага), раствор полиакриламида (для дезактивации дорог), фосфогипс (для дезактивации пахотных земель), углеродный сорбент СКН (для лечения пострадавших работающих в Зоне) и др.

Кроме того, нашими специалистами оказывалось много других услуг различным службам и воинским частям, ведущим работы в зоне радиоактивного заражения.

Сразу же в первый период Чернобыльской катастрофы к решению проблем, связанных с продовольственным снабжением, был задействован наш ОРС. Его руководитель Иван Порфирьевич Сатырь был направлен туда для создания и организации системы питания ликвидаторов, с чем он успешно справился.

Результаты нашей работы по оказанию помощи в ликвидации аварии на ЧАЭС заслушивались в Совмине Украины и ЦК КПУ и получили позитивную оценку.

Вот, как эти события описаны в статье Ирины Кондратьевой «С чего начинался саркофаг», опубликованной во «Всеукраинской Технической газете», на основе нашего с моим заместителем по кадрам А.И. Бережного интервью (http://eutg.net/ru/article/2067):

«Среди «особо посвященных», которым об аварии сообщили на второй-третий день, кроме партийных руководителей оказались директора предприятий Министерства среднего машиностроения СССР. В их числе был и директор Днепродзержинского ПО «ПХЗ» Юрий Федорович Коровин.

В тот день он с несколькими сотрудниками находился за городом. Было тепло, накрапывал дождик. О случившемся узнали из сообщения по радио. Конечно, сразу поняли, какими последствиями может обернуться авария на атомной станции. Ведь они сами работали не на каком-нибудь, а на урановом заводе, где проблемы радиоактивной безопасности стояли очень остро. Но поскольку подробности оставались еще неизвестными, оценить истинный масштаб трагедии никто не мог.

Юрий Коровин – 27 апреля мне позвонил секретарь Днепропетровского обкома КПУ Виктор Григорьевич Бойко и попросил приехать, рассказать, какие могут быть последствия после пожара на станции. Опираясь на собственные знания и производственный опыт, я постарался доходчиво объяснить, какую угрозу таит в себе радиация.

Когда зашел разговор о том, чем можно помочь при ликвидации последствий аварии, предложил использовать фосфогипс (отходы производства на нашем предприятии) в качестве материала, способного замедлить проникновение радиации в почву и растения. В составе фосфогипса находятся редкоземельные элементы, поглощающие излучение, плюс большое количество кальция, который мог изоморфно замещать стронций – один из основных изотопов, образующихся в результате таких аварий и оказывающих наряду с цезием и йодом-131 негативное воздействие на человека…

Бойко тут же отдал распоряжение через два дня доставить в аэропорт Днепропетровска 600 тонн фосфогипса. Чтобы уложиться в столь короткий срок, пришлось максимально задействовать возможности транспортного цеха, который насчитывал 650 единиц различной техники, в том числе 150 «КРАЗов».

Через два дня весь фосфогипс, затаренный в бигбэги, уже лежал в Днепропетровском аэропорту. Затем его погрузили на военно-транспортные самолеты, прилетевшие из Овруча, и отправили в Чернобыль.

На ПХЗ после аварии в Чернобыле тоже стали внимательнее наблюдать за состоянием почвы и воды. На третий день, 29 апреля, радиологическая служба завода провела замеры в сточных водах, сбрасываемых в протекающую рядом реку Коноплянку, и приборы зафиксировали уровень излучения 400 микрорентген в час, что было гораздо выше нормативных показателей. То есть радиоактивный дождь достал и до Днепродзержинска.

Министр среднего машиностроения СССР Ефим Павлович Славский отдал распоряжение прибыть в Чернобыль представителям всех подконтрольных ему предприятий.

Юрий Коровин и многие его коллеги убеждены, что если бы эксплуатацией ЧАЭС занималось их министерство, то никакой аварии не произошло бы. Но почти все советские АЭС были переданы в ведение Министерства энергетики, где царили совсем другие правила игры, нежели в чуть ли не в полувоенном Минсредмаше.

Возможно, именно это непродуманное решение, инициатор которого остается неизвестным до сих пор, сыграло роковую роль в череде последующих печальных событий. Очевидцы говорят, что Е.П. Славский на одной из оперативок в Чернобыле тоже сожалел о произошедших переменах и называл аварию на АЭС вопиющим безобразием.

В мае 1986 года ЦК КПСС поручил Минсредмашу заниматься самым грязным объектом – разрушенным 4-м блоком АЭС. У заместителя директора ПХЗ по кадрам Анатолия Ивановича Бережного, который по приказу Славского прибыл в Чернобыль 17 мая и принимал непосредственное участие в решении многих важнейших оргвопросов, сохранился интересный официальный документ. Это план проведения оперативных мероприятий с перечнем заданий и схемами различных объектов Чернобыльской станции.

Чтобы справиться с намеченными объемами как можно быстрее, нужно было привезти на объект десятки тысяч людей – как гражданских, так и военных. Все солдаты, кстати, направляемые в Чернобыль, оформлялись как военнослужащие строительной части, приписанной к ПХЗ.

Анатолий Иванович Бережной вместе с заместителем начальника отдела рабочего снабжения ПО «ПХЗ» Иваном Прокофьевичем Сатырём и главным инженером заводского управления строительства Анатолием Федоровичем Залесским прежде всего занялись поиском подходящих мест для поселения командированных из Москвы, руководства новоиспеченного управления строительства №605 во главе с генералом Рыгаловым (он прибыл со своей свитой из Красноярска на пару дней позже днепродзержинцев), а также рабочих отрядов.

Наиболее подходящим для размещения руководителей оказался пионерский лагерь недалеко от города Иванково, за пределами 30-километровой зоны. Основную массу работников, командированных в Чернобыль с предприятий Минсредмаша (из Красноярска, Уч-Кудука, Ташкента и многих других городов), размещали на постой в Тетереве, что в 80 км от Чернобыля.

Анатолий Бережной – Нам поручили решить вопросы обмундирования, питания, ночлега. Рабочим и руководителям подразделений выдавали обычные заводские спецовки, солдаты работали в своей форме. Кстати, солдат к нам направляли гораздо меньше, чем гражданских лиц. А в целом трудовые резервы привлекались колоссальные – вначале десятки тысяч, а потом уже сотни тысяч людей!

С Приднепровского химического завода в Чернобыль отправились не только строители и солдаты, но и десятки единиц техники – автобусы, грузовики, подъемные краны, экскаваторы. Все потом осталось в 30-километровой зоне, потому что из-за высокого уровня «впитавшейся» радиации не было смысла возвращать технику на предприятие.

Министр Славский прилетал из Москвы регулярно, гораздо чаще других высокопоставленных руководителей. Он проводил оперативки по понедельникам, сам наблюдал за ходом строительства, добивался решения многих сложнейших вопросов. В кратчайший срок – за 10 дней – на расстоянии 5–10 км от развороченного взрывом 4-го реактора было построено 4 бетонных завода, растворные узлы.

Все работали и старались выполнить все как можно быстрее».

Авария на ЧАЭС дала импульс проведению радиационного мониторинга на всей территории Украины, в том числе в Днепродзержинске, где последними многолетними наблюдениями установлено, что радиационное влияние промплощадки ПО «ПХЗ» на население города не превышает допустимую годовую норму – 1,0 мЗв в соответствии с НРБУ-97, а существенный вклад в него вносят предприятия металлургического комплекса.

Заканчивая описание периода работы на ПО «ПХЗ» хотелось бы отметить следующее.

Распад СССР не только остановил работы по дальнейшему развитию всех производств, но и подписал приговор ПО «Приднепровский химический завод», поскольку все производства, так или иначе, были связаны с Россией: поставкой сырья, энергоресурсов, химических реагентов, рынками сбыта продукции, финансированием научных программ.

Первые два года предприятие передали в состав Управления перспективного судостроения!?? О какой поддержке могла идти речь? Приезжая решать какие-либо вопросы, на меня смотрели, как «баран на новые ворота», я – соответственно. Затем последовала передача в Госкоматом Украины.

Несмотря на все усилия сохранить Производственное объединение «ПХЗ» как единое целое, этого сделать не удалось – предприятие распалось на отдельные заводы («Мне больно за развал ПХЗ», газета «Событие», http://sobitie.com.ua/istoriya/yuriy-korovin-mne-bolno-za-razval-phz)

Сорок четыре года своей жизни я отдал предприятию атомной отрасли, работая на ПО «ПХЗ» и выпуская уран, который был использован для создания первой советской атомной бомбы. Мы были патриотами своей Страны и не считались с трудностями и опасностью для здоровья.

До начала 90-х годов ПО «ПХЗ» был крупным, многопрофильным современным предприятием в СССР. Максимальный ежегодный выпуск ядерно-чистой двуокиси урана из всех источников уранового сырья достигал 4000 тонн, нитрофоса и аммофоса, натриевой селитры 650 тыс. тонн, редкоземельных элементов 1,5 тыс. тонн, ионообменных смол 4,5 тыс. тонн, ядерно-чистого циркония 120 тонн. Было построено 400 тыс. м² жилья и многие другие объекты социальной сферы города и области.

Выпуском значительного количества минеральных удобрений, гербицидов и помощью в строительстве различных сельскохозяйственных объектов, поставкой транспорта и другой техники, помощью в уборке урожая, предприятие существенно помогало решать, всегда злободневную, Продовольственную программу в стране. Было построено для детей трудящихся предприятия, и не только, три пионерских лагеря. Два на берегу Чёрного моря и один на реке Днепр.

С первых дней предприятие принимало активное участие в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы персоналом и поставкой большого количества дорожной и строительной техники.

Решались положительно многие неотложные вопросы по просьбе руководства города».